Весна 2011богата на знаменательные даты. Май - 66 лет Великой Победы. Апрель – 50 лет со дня первого полета человека в космос. Март, особый март, - «шевченковский», тридцать пятый. Он проводится с 1997 года в Оренбурге в память о смерти великого украинского поэта Тараса Шевченко. Этот год особенный: 150 лет без Тараса Григорьевича. Наше Оренбуржье чтит и помнит Тараса Шевченко и как будто извиняется перед ним. И не случайно.
Десять ссыльных лет томился Тарас Шевченко в Оренбургском крае за эпиграмму на саму императрицу. Но ссылка еще не самое страшное, что ожидало поэта. Личным указом Николая II Тарасу Григорьевичу запрещалось писать и рисовать. Этот запрет сыграл роковую роль в жизни талантливого и в поэзии, и в живописи Шевченко. Нарушение этого указа стало причиной заточения Тараса Григорьевича на гауптвахте в цокольном этаже кадетского Неплюевского корпуса (ул. Советская, 24).
Это произошло во время второго приезда Тараса Шевченко в Оренбург после Аральской экспедиции. Двести дней он спокойно провел в нашем городе. Одаренный талантом «от Бога», он не прекращал своей творческой работы. В то время Шевченко работал над окончанием видов Аральского моря, писал портреты, сочинял стихи. Стоит отметить, что заполучить портрет его кисти считалось «хорошим тоном» в высшем обществе Оренбурга. Хотя все видные деятели губернии прекрасно знали о наказании Тараса Григорьевича.
23 апреля 1850 года по доносу прапорщика Исаева Тарас Шевченко был арестован. Как уже ранее говорилось, его поместили в камеру на гауптвахте. Двенадцать дней держали Шевченко за пудовыми решетками вместе с другими арестованными военнослужащими, после его отправили в Орск.
Сейчас на месте заключения Тараса Григорьевича находится мемориальный музей-гауптвахта. Когда в 1843 году начинали кирпичную кладку здания, никто и не думал размещать в цокольном помещении гауптвахту. Эта мысль пришла позже. И помещение переделали: установили решетку, поменяли местами дверь с окном. После этого в нем стали содержать арестованных солдат. С тех пор многое изменилось. Вход с главной улицы превратили в окно. Экспозиционный зал теперь на месте развода караулов. Бывший коридор стал галереей репродукций картин Шевченко. В арестантской вместо живых солдат - манекены. Только камера осталась почти нетронутой: все такой же тесной и мрачной. Все тот же пол, мощенный камнем с горы Гребени. Все те же кирпичные стены. Решетка. Только окно застеклили и оставили всего одну кровать вместо нескольких, как было в прежние времена. У посетителей мороз по коже пробегает от атмосферы камеры.
Жизнь гауптвахты то била ключом, то сменялась периодами тишины или спокойствия. Понятно, что в царские времена у гауптвахты были свои «клиенты» и «постояльцы». При советах цокольный этаж использовался как подвал. Был завален хламом и покрыт слоем пыли. Исчезли и кадетский корпус, и гауптвахта. А в мести с ними и интерес людей к этому месту. И только в 1989 усилиями краеведов, а в частности Роза Петровны Чубаревой, удалось пробудить дух времени, в котором жил Шевченко, во всеми забытом подвале. Благодаря ним в канун 175-летия со дня рождения гения украинской культуры был открыт музей. Помогали и оренбургские художники, и киевские специалисты. Музей стали активно задействовать в мероприятиях «Шевченковского марта».
К сожалению, сейчас посетителей у музея не много. Даже ученики физико-математической гимназии, в здании которой располагается музей, не заходят в него. Студенты тоже нечастые гости. И только представители украинской диаспоры никогда не забывают о Тарасе Григорьевиче и постоянно сотрудничают с музеем. Заезжие гости из Украины специально заходят на гауптвахту почтить память национального поэта и художника. Ведь каждая вещь в музее будь то расшитый рушник, книга или фотокопия из архива раскрывают подлинный дух борца за свободу Шевченко и его народа.
Обидно, не столько за то, что молодые горожане не знают историю отдельного здания, а за то, что мало кто чтит память тех, кто заставил говорить о нашем крае. К счастью, «Шевченковский март» и «Большаковские чтения» помогают это исправить.
Фотограф - Анастасия Гибкова.